Пропавшее колье - Страница 35

– Браво, Паула! Замечательная речь! – язвительно проговорил Альберт. – Ты никогда не думала стать адвокатом?

– Я – нет, – парировала Паула, – а вот ты, похоже, решил сменить профессию и податься в сыщики. С какой стати ты взялся разоблачать всех мошенников? Какое отношение Кантильо имеет к нашей истории с колье?

– Я думаю, самое непосредственное, Паула. Полагаю, что Кантильо и Райдер, которого мы ищем, одно лицо.

Паула вытаращила глаза.

– Что?!

Альберт улыбнулся торжествующе-снисходительно.

– Я знал, что сумею удивить тебя.

– Удивить? Это не то слово. Ты меня ошеломил. Но с чего ты взял? У тебя есть доказательства?

– Пока нет, но скоро будут, я уверен. Детектив, которого я нанял, обещал в ближайшие дни позвонить и сообщить, что ему удалось узнать.

– Значит, это опять одни твои догадки и предположения? – разочарованно протянула Паула. Она еще не оправилась от шока. – Но с чего вообще такое пришло тебе в голову?

– Сейчас объясню. Во-первых, Райдер работал в школе учителем рисования.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Паула. – В письме об этом не сказано.

– В первом, которое ты прочла, – нет, но есть в другом. Ты лишь бегло просмотрела их, а я прочел очень внимательно. Далее, когда Кантильо появился в Брайтоне? – И сам ответил на свой вопрос: – Пять лет назад, вскоре после того, как твой дядя ушел на пенсию и приехал жить к вам. Кто познакомил тебя с Кантильо? Твой дядя. Он сам, я имею в виду Кантильо, мне это сказал. Выходит, мистер Макмайер уже был знаком с ним.

Паула задумалась. Она припомнила, что спрашивала дядю, откуда он знает художника, и тот довольно уклончиво ответил, что они познакомились случайно.

– Ну допустим, дядя был знаком с Винченцо, но это еще не значит…

Альберт повелительно вскинул руку.

– Паула! Я прекрасно знаю, что ты можешь возразить, но я еще не закончил. Вот как, на мой взгляд, было дело. Твой дядя каким-то образом узнал, что у моей тети был внебрачный ребенок, которого она скрывала от общества по причинам, о которых мы можем только догадываться, во всяком случае пока. Тогда он нанял сообщника, чтобы тот сыграл роль этого сына. Настоящий сын тети, возможно, умер, или, быть может, его усыновили иностранцы. В любом случае, я думаю, его нет в стране, иначе они не решились бы на такую аферу.

– Погоди, – остановила его Паула. – Но у дяди, когда он вышел на пенсию, на счете было пятьдесят тысяч. Куда они подевались?

– Я думаю, он потратил их на организацию всей аферы. Нужно же было создать Кантильо имидж, арендовать студию, создать видимость успеха и процветания.

– Это чудовищное обвинение, Альберт.

– Выслушай меня до конца. Твой дядя приезжает в Кливленд, и сразу в Брайтоне появляется молодой художник, итальянец Винченцо Кантильо. Твой дядя ведет вас в его студию. Вскоре Кантильо любезно предлагает тебе давать уроки и ты, разумеется, с радостью соглашаешься. Тебе лестно, что такой талантливый известный художник будет учить тебя мастерству. Все устраивается так, что Кантильо может регулярно бывать у вас дома, где они вместе с твоим дядей разрабатывают план действий. Леди Вероника – пожилая, обеспеченная одинокая женщина, которой очень хочется верить, что нашелся ее пропавший сын. Сомневаюсь, что она серьезно пыталась навести справки о Кантильо.

Паула слушала, пораженная этой невероятной историей. Прямо сюжет для мелодрамы, да и только. Потом задала первый вопрос, который пришел ей в голову:

– Но почему итальянец, к тому же граф? Зачем такие сложности? Не рисковали ли они, присваивая известную итальянскую фамилию и титул?

– Не рисковали, потому что не существует никаких Кантильо. Они взяли это имя с винной этикетки. Кантильо – сорт итальянского виноградного вина, но это не фамилия, а название местности где-то на юге Италии, где производится это вино. Я нашел это в Интернете. А итальянцем они сделали его потому, что у него типичная для итальянцев внешность. Возможно, он даже итальянец по происхождению, но это не важно.

– Ничего не понимаю, – покачала головой Паула. – Но зачем им нужно было выдавать его за итальянца?

– Они придумали это, чтобы отвести от себя подозрения. Кому придет в голову, что между итальянским художником, твоим дядей и леди Беллинджер есть какая-то связь? Кантильо постоянно общался с тобой и с твоей мамой, но вам и в голову не пришло искать какое-то сходство между ним и твоим дядей, потому что вы считали его иностранцем, художником, и никем иным.

Паула нахмурилась.

– А знаешь, если подумать, он и вправду чем-то похож на дядю Шеймуса в молодости. У него тоже были темные волосы, карие глаза…

– Тетя Вероника тоже была темноволосой, только глаза у нее были голубые. – Альберт помолчал немного, затем продолжил: – Не знаю, догадывалась ли тетя о двойной жизни Кантильо или же знала его только как Дэвида Райдера. Думаю, что все-таки знала, ведь о нем несколько раз писали в прессе. Он, разумеется, говорит, что не был знаком с нею, и бесполезно доказывать обратное.

– Если, как ты предполагаешь, мой дядя обобрал твою тетю и выманил у нее все деньги, тогда почему у него ничего не было, когда он умер? – указала Паула на нестыковку в его истории.

– Ну в этом как раз нет ничего удивительно. Возможно, он эти деньги проиграл или вложил в какой-то бизнес и прогорел. А возможно, он их где-то припрятал и не успел потратить. Он ведь умер скоропостижно, правильно?

– Да, от сердечного приступа.

– Вот видишь. Не исключено, что незадолго до смерти твой дядя из-за чего-то повздорил с Кантильо, при этом все деньги, или ключ от сейфа, где они хранились, или шифр банковской ячейки находились у него, но, как бы там ни было, Кантильо теперь ищет их.